К требованию совладельца банка-банкрота предъявляется повышенный стандарт доказывания для включения в реестр кредиторов - ВС РФ

Однако если речь идет не об обычном клиенте банка, а его совладельце, который также дружит с председателем правления банка-банкрота и не заявлял никаких претензий по списанию до банкротства банка, то к требованию такого кредитора предъявляются повышенные стандарты доказывания, говорится в определении ВС РФ, опубликованном в картотеке арбитражных дел.

В рамках дела о банкротстве банка "Екатерининский" один из его акционеров - Вячеслав Огородников - обратился в Арбитражный суд Москвы, чтобы оспорить действия конкурсного управляющего и включить в реестр свое требование на 38,3 млн рублей.

17 марта 2016 года Центробанк отозвал лицензию у банка "Екатерининский", после чего В.Огородников обратился во временную администрацию, чтобы включить свои требования в реестр, но 28 апреля получил отказ (в первую очередь включили только 292 тыс. рублей). Временная администрация предоставила ему заверенные копии выписки с текущего счета и кассовых ордеров, по которым он с 2011 года по 2014 год внес 45,26 млн рублей, а списал 83,5 млн рублей. В.Огородников заявил, что части отраженных операций в действительности не было.

Суды всех трех инстанций его поддержали, пояснив, что часть представленных банком кассовых ордеров не являются подтверждением проведения операций по расчетному счету, так как на них нет подписи кредитора. В частности, выводы судов основаны на результатах судебной экспертизы подписей, показавшей, что достоверных признаков того, что они принадлежит В.Огородникову, нет. Суды также отклонили возражение конкурсного управляющего о пропуске срока исковой давности на оспаривание операций 2011-2013 годов, поскольку предметом спора была обоснованность требований кредитора, требования об оспаривании сделок не заявлялись. Кроме того, о факте совершения операций по счету кредитор узнал только 28 апреля 2016 года, говорится в документах.

При таких условиях суды не признали факт осуществления расходов по счету кредитора на основании его распоряжений и включили его требования в реестр. Агентство по страхованию вкладов (АСВ) оспорило эти решения в Верховном суде.

В.Огородников заявил, что его отношения с банком основываются на договоре банковского счета. Учитывая, что после отзыва лицензии банк лишен возможности осуществлять профильную деятельность, то требование клиента о включении в реестр, как правило, должно квалифицироваться как требование о возврате остатка денежных средств на счете в связи с расторжением договора, указал ВС РФ.

Однако в этом деле в части заявленного требования конкурсный управляющий отказал В.Огородникову во включении в реестр из-за списаний по счету в 2011 году на аналогичную сумму. Поэтому, обращаясь с заявлением в суд, В Огородников фактически ссылался на необоснованность произведенных в 2011 году списаний. Такое требование суд должен был квалифицировать как требование о взыскании с банка (о включении в реестр) убытков, вызванных необоснованным списанием средств со счета, отметил Верховный суд.

Срок исковой давности по требованию о взыскании убытков из-за необоснованного списания средств со счета составляет три года и исчисляется с момента, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении, указал ВС РФ. Предполагается, что обычный клиент банка, как правило, начинает располагать подобной информацией, когда получает выписку от банка и может сопоставить свои распоряжения о списании с данными выписки.

АСВ настаивало на том, что В.Огородников пропустил срок исковой давности, а тот, в свою очередь, указал, что узнал о нарушении прав в 2016 году. Тем не менее ВС РФ отметил, что в этом кейсе нельзя применять стандарт осведомленности обычного клиента, так как В.Огородникову принадлежит 19% акций банка. Кроме того, как подтвердил его представитель, В.Огородников еще задолго до того, как стал акционером, находился в лично-доверительных отношениях с председателем правления банка.

"Крайне маловероятно и сомнительно, что В.Огородников, обладая подобным статусом и имея на счету средства в размере более 40 млн рублей, мог на протяжении более 5 лет не интересоваться остатком по счету. Действуя разумно и совершая регулярно операции по счету без использования средств коммуникации (в частности, без мобильного приложения), В.Огородников имел реальную возможность и должен был выяснить актуальное количество денежных средств, которыми он вправе был распоряжаться. В обратном случае непонятно, как он мог давать поручения на распоряжение денежными средствами, не зная остаток по счету", - пояснил Верховный суд.

ВС РФ отклонил довод о том, что кассир при осуществлении каждой (признаваемой В.Огородниковым) операции устно сообщала ему количество средств на счете, как неподтвержденный, усомнившись, что такой способ можно признать разумным. Но даже если это и так, то это вкупе с дружбой с председателем правления не исключает того, что спорные операции по списанию проходили по распоряжению самого В.Огородникова, но без подписания необходимых документов, отметил Верховный суд.

Конкурсный управляющий настаивал, что сделки проходили по воле клиента, что может объяснять, почему В.Огородников не требовал возмещения убытков вплоть до банкротства банка, говорится в определении. В 2014 году В.Огородников внес на счет 39,75 млн рублей для последующей оплаты уставного капитала банка; если бы на его счете было более 38 млн рублей, то вносить средства не понадобилось бы, согласился с доводом АСВ Верховный суд. Сам по себе этот довод не говорит о маленьком остатке по счету до дополнительного внесения, однако заставляет кредитора, претендующего на включение в реестр, раскрыть разумные мотивы и экономическую целесообразность своего поведения, говорится в определении.

Верховный суд отменил решения судов и вернул дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы.