Премьер-министр РФ и руководитель Росфинмониторинга обсудили финансирование нацпроектов

Д. Медведев: Юрий Анатольевич, в стране началась реализация очень больших задач, воплощенных в национальных проектах. На эти цели предусмотрены очень большие деньги: на весь шестилетний период — до 26 трлн рублей. Это, правда, и бюджетное финансирование, и внебюджетное, и федеральное, и региональное, тем не менее это действительно колоссальные средства. Причем значительная часть этих денег расходуется уже в ближайшее время, в ближайшие три года.

Ваше ведомство, служба по финансовому мониторингу, отслеживает движения средств на предмет их соответствия нашим международным обязательствам и внутреннему российскому законодательству.

Знаю, что вы организовали работу по контролю за национальными проектами у себя. Расскажите, как она будет вестись.

Ю. Чиханчин: Дмитрий Анатольевич, действительно, мы в рамках поручения Президента начали организацию работы по национальным проектам. И, на наш взгляд, начало заложено в рамках тех поручений и закона, которые были связаны с гособоронзаказом. Мы тогда уже вышли на создание системы контроля по гособоронзаказу, включили систему банковского надзора, подключилось казначейское сопровождение, были установлены определенные параметры, а в дальнейшем вышли на госконтракт.

В чем она заключается и как организуется?

Два основных фактора. Банковское сопровождение, которое предусматривает определенную категорию уполномоченных банков, открытие специальных счетов, идентификацию конкретных клиентов, контрактов и так далее. Казначейское сопровождение — практически те же задачи, но только немного другого плана.

Эти два фактора позволили нам решить ряд серьезных задач. В частности, объектов мониторинга по гособоронзаказу сегодня порядка 80 тыс., исполнителей — порядка 38 тыс. За счет мониторинга удалось снизить количество фиктивных организаций, участвующих в гособоронзаказе, снизить число сомнительных операций (резко, примерно в 1,6 раза). Технические компании убрали — почти в 1,3 раза.

Как на сегодняшний день предлагается выстроить работу? В первую очередь это ГРБС (главные распорядители бюджетных средств), это субсидии, бюджетные деньги и так далее. Следующее — это непосредственно распорядители средств, исполнители и конечный результат. То есть мы через систему мониторинга за конкретными операциями, событиями выбираем, определяем и отправляем для реализации конкретных мер в правоохранительные органы.

Что уже в рамках государственных контрактов нам удалось сделать? На сегодняшний день в общей сложности на мониторинг мы поставили порядка 3,6 млн контрактов (это не по нацпроектам, а в целом) на сумму порядка 6,8 трлн рублей. Это дало нам возможность в первую очередь снизить показатель в два с лишним раза по офшорному выведению денежных средств (то есть исполнители стали знать о том, что контролируется) и примерно в полтора раза — по фиктивным организациям.

Как предполагается дальнейшее выстраивание мониторинга по национальным проектам? В первую очередь это ведомства — ГРБС. Также мониторим отрасль в целом, регионы, исполнителей. И непосредственно контроль за закупкой. Все это идет оценочно.

Определили ведомства, должностные лица и критерии, по которым мы отбираем. То есть мы не всех смотрим, а только зоны повышенного риска.

Д. Медведев: Тех, кто принимает решение.

Ю. Чиханчин: Да. Как оценка идет по ведомствам? В первую очередь мы собираем информацию правоохранительных органов, надзорных органов, как оценивают финансовые институты, банки, как идет исполнение обязательств по контракту, иную информацию. То же примерно делается по распорядителям бюджета, то есть тем, кто уже непосредственно исполнитель.

Д. Медведев: Заказчик иногда.

Ю. Чиханчин: То же самое рассматриваем по отрасли: определяем по ряду параметров и показателей уровень преступности в отрасли, сомнительные операции, наличие транзитных организаций, ценообразование и так далее.

Аналогичная ситуация — регионы. На регионы дополнительно обращаем внимание: наличие там, скажем, теневых площадок, уровень вовлеченности кредитных организаций в сомнительные операции, социальная напряженность, включая задолженности перед бюджетом, и так далее.

Более плотно работаем по исполнителям. Причем по исполнителям мы работаем как в рамках исполнения государственного контракта, так и за его пределами. Мы смотрим, насколько исполнители дееспособны. Если мы отдаем деньги, действительно ли они исполнят это решение по контракту или нет? Есть у них задолженности какие-то? Не получится так, что мы отдадим деньги банкроту и завтра оттуда просто ничего не получим?

И дальше уже идет непосредственно мониторинговая часть, контрольная часть по закупкам, когда мы выявляем риски, согласовываем с казначейством и налоговой службой и начинаем отслеживать конкретные операции. И это нам дает возможность увидеть возможные нарушения.

Что, на наш взгляд, необходимо скорректировать в нашей работе по данному направлению, то есть по национальным проектам? Конечно, необходимо рассматривать с министерствами и ведомствами систему прозрачного ценообразования. Нам бы хотелось, чтобы все-таки, когда прошло заключение контракта, основной исполнитель предоставил хотя бы общую смету, где мы увидели бы основные затраты, накладные и все социальные платежи. Это нам дает уже более конкретные возможности.

Конечно, было бы неплохо, если бы мы ввели систему раздельного учета, то есть отдельные счета, и если бы появились уполномоченные банки. Потому что в противном случае в общей денежной массе выявить то, что относится к национальному проекту, очень сложно. Необходима идентификация контрактов, имеющих отношение непосредственно к нацпроектам. Какой-то должен быть символ или знак.

Д. Медведев: Маркировать их определенным образом.

Ю. Чиханчин: Да. Тогда это нам удастся. Что хотелось бы еще выделить?

У казначейства нет тех полномочий, которые есть у банков, — по закрытию операций, по приостановлению операций, по разбирательству более полному. Поэтому здесь необходимо посмотреть. Но мы с казначейством готовы поработать и доложить Вам предложения.

Необходимо объединение информационных ресурсов хотя бы трех ведомств — нашего, казначейства и налоговой службы (на сегодняшний день, к сожалению, есть еще проблемы) — и система дополнительной автоматизации существующих процессов.

Мы у себя очень многие вещи запустили, через центр оценки рисков очень многое автоматизировано. Но, к сожалению, пока есть разница между налоговой службой, казначейством, и это все надо приводить в соответствие.

Продукты, которые используем мы, в основном российского происхождения. Мы за рубежом ничего не делаем, разработки ведем сами.

Примерно так мы предполагаем организовать работу. Если поддержите, мы готовы доложить, подготовить записку с предложениями, каким образом в дальнейшем будем двигаться.

Д. Медведев: Хорошо.

По подготовке дополнительных нормативных решений, в частности по наделению дополнительными полномочиями — будь то казначейство или другие структуры, — я готов предложения рассмотреть. У меня просьба — вместе с Министерством финансов, вместе с казначейством соответствующие предложения подготовить.

Что касается единой базы данных, это абсолютно актуальная задача, Вы правы на сто процентов. У нас есть, что называется, передовики производства в этом смысле. Налоговая служба многое сделала для цифровизации этих процессов, для их автоматизации. Но в то же время ряд других ведомств на этом языке пока не разговаривают. А по-хорошему, если говорить о создании единой базы данных и едином алгоритме взаимодействия, это должно быть сквозным решением для всех органов. Не только для Федеральной налоговой службы, казначейства, службы по финансовому мониторингу, а для всех, чтобы все это было в одинаковом варианте. Только доступ, естественно, может быть разным, к разным данным — в зависимости от того, чем ведомство занимается. Это задача актуальная. Обязательно давайте вместе ею займемся.

Что же касается в целом контроля, то опыт показывает, что, даже несмотря на систему банковского сопровождения и казначейского сопровождения как альтернативы банковскому, все равно существуют всякого рода узкие места, лакуны, как принято говорить, разные способы избежать применения российского законодательства или какие-то манипуляции осуществить, где есть место для мониторинга, чем занимается ваша служба, отслеживая соответствующие операции, и впоследствии — для решений, принимаемых либо на уровне исполнительной власти, либо по правоохранительной линии.

Я просил бы такого рода работу вместе с коллегами из Правительства организовать.

Ю. Чиханчин: Будем делать.

Д. Медведев: Договорились.