Теневая экономика уходит из банков, но в тени находится 20% ВВП России

Объем теневой экономики в России по итогам 2018 года составил 20,7 трлн рублей. К теневой экономике Росфинмониторинг относит серый импорт, выплату серых зарплат, сокрытие доходов от уплаты налоговых и таможенных платежей, скрытое от налогов производство. Такие данные приводит banki.ru со ссылкой на РБК.

Эксперты говорят, что чаще всего незаконные схемы используются в строительстве, ремонте, автоуслугах, сфере перевозок, на небольших производствах, в торговле и потребительском секторе. Ну и конечно, среди самозанятых.

Отдельно можно отметить малый бизнес, который вынужденно уходит в тень, чтобы оставаться на плаву. Для обслуживания серых схем используются нелегальные финансовые инструменты, в частности незаконное обналичивание. Заниматься этим могут любые компании, которые имеют в распоряжении наличные деньги.

Регулятор отмечает, что банки практически перестали участвовать в подобных схемах. «Комиссия в банковском секторе за незаконное обналичивание средств колеблется в пределах 15—17%. Банки перестали этим так активно заниматься уже два года назад. Есть, конечно, какие-то одиозные структуры, которые мы тут же видим и с которыми проводим соответствующую работу. Но сказать, что банковский сектор оказывает «услуги» по обналичиванию денежных средств для сомнительных клиентов, — такого нет. Это нерентабельно и страшно для банков. Естественно, теневая экономика требует наличности в своем большинстве, и в ней стали пользоваться такими вещами, как, предположим, сбор выручки с рынков, где наличность «гуляет», — рассказывал заместитель председателя Банка России Дмитрий Скобелкин. «Самая большая проблема по обналичке — это неорганизованные рынки торговли. Здесь нужно принимать меры… Я имею в виду различные рынки — «Садовод» и другие», — указывал зампред ЦБ.

«Сейчас обналичкой в качестве побочного бизнеса могут заниматься вообще любые организации, чья деятельность сопряжена с движением больших финансовых потоков, будь то строительство, предоставление туристических услуг, оптовая торговля, импорт и экспорт товаров, — перечисляет Дмитрий Жарский. — Каких-то специализированных финансовых институтов, получающих доход исключительно от деятельности по обналичиванию и выводу средств, на сегодняшний момент просто не существует. Времена, когда для этого создавались целые банки, ушли в прошлое. Сейчас для обналичивания и вывода используются счета в том числе и крупнейших участников банковского сектора с использованием как достаточно простых, так и хитроумных схем».

Эксперт отмечает, что в большинстве случаев обналичка и вывод осуществляются путем заключения фиктивных экспортных и импортных контрактов, когда движение средств между контрагентами происходит, но в действительности никаких поставок товаров не осуществляется. По аналогичной схеме заключаются опять же фиктивные договоры о поставке товаров и услуг. Особенно популярны в последние годы схемы с использованием настоящих, выданных судами, исполнительных листов о взыскании долгов по никогда не существовавшим в действительности долговым обязательствам.

«По мере ужесточения со стороны ЦБ контроля над сомнительными операциями, а также появления новых мер, таких как формирование черных списков, постепенно рынок уходит от использования банковских счетов в сторону куда менее зарегулированных сфер», — говорит Жарский.

«Антиофшорное законодательство и обмен информацией о движении по иностранным счетам между налоговыми службами разных стран, к которому подключилась и Россия, также осложняет укрытие доходов и средств. Эти и иные меры имеют позитивный эффект. Но динамика чрезвычайно низкая, поскольку не устраняются основные причины существования неформального сектора — неэффективная налоговая система, низкий экономический рост и рентабельность предприятий, сокращение реальных доходов населения, отсутствие гарантий правовой защиты», — резюмирует Марк Гойхман.